- Регистрация
- 12.05.17
- Сообщения
- 74
- Онлайн
- 360д 19ч 33м
- Сделки
- 7
- Нарушения
- 0 / 0
Когда мы вместе с читателем пробежимся по жизненному пути Стенли Гольдблюма со товарищи, то поймем: перед нами не просто первопроходимец и родоначальник всех бухгалтерско-биржевых скандалов конца 90-х (опередивший события почти на 30 лет), но и незаурядная личность, глыба-человек, окончательно и бесповоротно лишенный малейших нравственных принципов и понятия чести и достоинства. Уникальный экземпляр. Экспонат, достойный лучшей кунсткамеры мира.
Сначала было так: мальчик из очень необеспеченной семьи трудится от рассвета до заката на мясокомбинате (клерком в офисе, разумеется). Потом стало так; Equity Funding Corporation — чудо Уолл-стрита, признанное журналом Fortune самой быстроразвивающейся финансовой корпорацией Америки. А уже через год обернулось так: 64 тысячи фальшивых сделок на сумму 2 миллиарда долларов, подделанных облигаций на 25 миллионов долларов и 100 миллионов исчезнувших активов.
В начале было Слово...
... и слово было у Бога, и этим Богом был, конечно же, не Стенли Гольдблюм. Стенли Гольдблюм вообще не дружил со Словом, в смысле, что был хронически не способен генерировать оригинальные идеи. Зато Стенли был вертлявый и юркий, как хорек, умел за тридцать минут перезнакомиться с дюжиной незнакомых людей и успеть убедить их в том, что для их же собственного блага им следует немедленно заложить родную маму.
С таким талантом Стенли, разумеется, нечего было делать на мясокомбинате, потому как с освежеванных коров много не слупишь. В учебных заведениях Стенли тоже не прижился: вокруг все читали книжки, а Гольдблюм книжек не любил. Он любил улицу, где провел свои детство, отрочество и юность. На улице он образовывался, дрался, выпивал, покуривал травку, заводил приятелей и крутил шуры-муры с беспроблемными девахами.
Вылетев из колледжа и сбежав с мясокомбината, Стенли Гольдблюм нашел себя в самом правильном месте: страховом агентстве. Стенли сразу же выбрал беспроигрышное направление — страхование жизни, здесь его таланты расцвели пышным цветом. Он отлавливал обывателя прямо на улице, на скамейках в парке, в кафе, барах и закусочных. Бесцеремонно подсаживался рядом и заговаривал тоном, не допускающим ослушания.
Жертве даже в голову не приходило, что можно прямо с порога послать непрошеного собеседника к чертовой матери - Стенли не давал опомниться: «Вы знаете, я только что проезжал по 17-й улице и на перекрестке 26-й авеню случилась жуткая авария! Семь трупов! Говорят, у водителя „бьюика“, кажется, его звали Джерри, знаете, толстый такой, лысоватый, лет пятидесяти (тут Стенли вставлял почти зеркальное описание своего собеседника), осталась старая мамочка, парализованная старушка, уже семь лет как в инвалидной коляске, знаете, с такими большими колесами на спицах, жена тоже осталась, кстати, на девятом месяце беременности, ну, и четверо детишек, ясное дело. Сразу после аварии бедняга вылетел через лобовое стекло и воткнулся в фонарный столб — мозги расплескались на 20 футов по кругу!»
Прибалдевшему слушателю Стенли делалось не на шутку плохо, он серел, белел, под конец синел, едва сдерживая рвотные позывы. При любом раскладе его воля была парализовала. Довольный произведенным эффектом Стенли Гольдблюм неожиданно хлопал себя по коленкам, медленно откидывался па спинку стула, а затем молниеносным движением выбрасывал свое тело по направлению к собеседнику. Жертве резкий бросок Стенли напоминал полет Джерри к последнему в своей жизни фонарному столбу. Стенли великодушно протягивал руку помощи: «Я откуда знаю все эти подробности? Не далее как неделю назад Джерри заходил в мой офис и оформил страховку на 20 тысяч долларов. Обычно наш полис рассчитан только на 5 тысяч, но Джерри мне очень понравился, знаете, такое открытое добродушное лицо, глаза голубые-голубые, чистые-чистые... Как вспомню, что полчаса назад видел эти глаза на асфальте... Ужас какой-то! Ну, так вот: мне Джерри жутко понравился, и я предложил ему потрясающий страховой план, который мы резервируем только для vip-кииентов. Между прочим, на этом плане у нас сидят Джек Леммоп и Фрэнк Синатра! Да... Одно утешает: Джерри теперь спокоен на небесах: его дорогую мамочку не сдадут в богадельню, а жене не придется рожать на улице. Думаю, денег хватит даже на колледж для младшенького Айзика».
В этом месте Стенли мастерил мечтательную физиономию, глаза его затягивались трогательной пленкой, он смахивал украдкой (так, чтоб всем было видно) скупую мужскую слезу, потом делал вид, что неожиданно вспомнил о чем-то важном, поднимался и рассеянно тряс руку собеседнику (который и не думал ее протягивать): «Да... Жизнь — штука неожиданная. Никогда не знаешь, удастся ли дожить до вечера. Всего вам доброго!» В девяти случаев из десяти Стенли не успевал сделать и десяти шагов, как в спину ему несся вопль отчаяния: «Подождите! Пожалуйста, подождите!»
По вечерам, оттягиваясь в баре с сослуживцами, Стенли устраивал пари: «Ребята, видите кабана, ну, того, что сиди в углу бара, обливается потом и глушит пятую пинту пива? Готов поспорить, этот хряк— железная „трехшаговка“! Стенли отправлялся к случайной жертве, и — точно: в конце представления тот окликал страхоника-виртуоза уже на третьем шагу.
Так бы и жил Стенли Гольдблюм дальше: помаленьку страховал обывателей, потягивал пивко, лысел и приближался к спокойной пенсионной старости. Забегая вперед, скажу, что, наверное, такой расклад событий был бы для него наилучшим, но... Одно маленькое «но» не давало покоя Стенли Гольдблюму: ему очень хотелось быть богатым. Да, так вот просто и незамысловато: чтоб деньги капали со всех сторон и постоянно. Увы, работая на чужого дядю, богатым стать трудно. А для своего дела нужно как раз то самое Слово с большой буквы, с которым у Стенли не сложилось. Тогда Стенли Гольдблюм стал внимательно присматриваться и прислушиваться: если повезет, то удастся сесть на хвост какому-нибудь изобретательному фраеру!
И фраер не заставил себя долго ждать. Им оказался Гордон Мак-Кормяк, сослуживец Стенли по страховой компании. Гордон был гениальным ирландским выпивохой и шалопаем: он фонтанировал сногсшибательные идеи, с которыми сам ничего не мог поделать. Как-то раз, после очередной тяжелой попойки. Гордон Мак-Кормик придумал совершенно новый, доселе не ведомый финансовый инструмент.
Обывателям нравится повторять одну глупость: «Все гениальное — просто!» Ну да, конечно. Непонятно только, почему вокруг так мало гениев. Идея Мак-Кормика, слава богу, простой не была, потому-то до нее никто и не мог додуматься, в том числе и Стенли Гольдблюм. Правда, история партнерства двух страховых агентов наглядно демонстрирует, что в бизнесе гениальность — дело десятое.
Схема Мак-Кормика
Вот что придумал Гордон Мак-Кормик. Какими бы привлекательными ни казались условия страхового полиса, они всегда будут отпугивать подавляющее большинство людей, которых просто-напросто не устраивает дилемма: взносы нужно платить сейчас, а компенсация наступит только после смерти! На такую схему покупаются только большие альтруисты, типа нашего Джерри из «бьюика», который готов был пойти на все ради своих дорогих родственников. Гордон придумал, как можно страховать жизнь, не внося ни единого цента! Для этого ему понадобилось соединить две, на первый взгляд, несовместимые вещи: страховой полис и акции паевого фонда, Выглядело это так:
Вторая гениальная идея Гордона Мак-Кормика заключалась в том, что по всем пунктам схемы клиент должен получать удовлетворение из одних рук! Иными словами, нужно создать компанию, которая будет управлять и паевым фондом, и страховыми полисами, и кредитованием клиентов.
Стенли Гольдблюм выслушал соображения Гордона Мак-Кормика и загорелся не на шутку. Отдадим должное нашему герою: одно дело — пусть и гениальная, но голая идея, другое — ее практическое воплощение. Гордон Мак-Кормик, как мы уже сказали, фонтанировал идеи, но реализовывать ничего не умел. И тут как нельзя кстати оказались коммуникационные таланты Гольдблюма. Он развил бешеную деятельность, обегал сотни своих клиентов, знакомых, соседей, родственников и знакомых родственников соседей и уже через две недели насобирал нужную сумму для запуска проекта.
Новую компанию назвали Equity Funding Corporation. В состав учредителей пошли четыре человека с равными долями; Стенли Гольдблюм привлек своего близкого кореша Майкла Риордана, а Гордон Мак-Кормик притащил до кучи своего собутыльника, имя которого в анналах истории не сохранилось. На дворе стоял 1960-й год.
Жестокая ирландская месть
С самого начала дело пошло туго. Гениальный Гордон весь день сидел в офисе и продолжал по привычке генерировать идеи на брудершафт со своим ирландским приятелем. Бегали большей частью Стенли и Майкл. Так они пробегали месяц, два, три, шесть, а потом устали, присели передохнуть, переглянулись и... поняли друг друга без слов.
Через неделю Гордон Мак-Кормик по-прежнему продолжал генерировать идеи, но только делая это не в офисе, а у себя дома: из Equity Funding его выдавили, причем на пару с приятелем. Какие рычаги задействовали Гольдблюм и Риордан, чтобы заставить двух остальных учредителей подписать договор о выходе из компании, какие отступные или угрозы пустили в ход — нам не дано знать. Известно лишь, что к 1961 году у кормила Equity Funding стояли только двое: президент компании Стенли Гольдблюм и председатель правления Майкл Риордан.
Избавившись от балласта партнеров, воодушевленные удвоившимися в одночасье долями, друзья ринулись в бой с новыми силами. Продажи фирменного «пакета» (паевой фонд плюс страховой полис) шли очень бойко, ведь схема Мак-Кормика открывала самый короткий путь к сердцам обывателей: путь халявы! Первым делом Стенли окучил практически всю свою клиентуру, которую наработал в страховой компании. Подобная практика переманивания бизнеса считается в Америке не только малоэтичной, но и подсудной, однако — what the fuck?! Диалог складывался примерно таким образом:
— Приветствую вас, мистер Пикквик! Как жена, как дети?
— Вашими молитвами, мистер Гольдблюм, вашими молитвами.
— Вам еще не разонравилась ваша страховка?
— Конечно, не разонравилась! Вы ведь сами говорили, что выкроили для меня самое горячее дельце. Как у Синатры.
— Что я вам скажу, мистер Пикквик... Я все это время не переставал думать о вас, и мне показалось: наш страховой полис, он — того, он ведь денег стоит. А между тем лежит без дела. Так не годится. Деньги должны работать.
— ???
— Так вот, мистер Пикквик. Я придумал, как заставить ваш полис работать на нас, причем не просто самоокупаться, но и приносить дополнительную прибыль!
И дальше клиенту излагалась фирменная схема, которую толкала Equity Funding. Клиент с воодушевлением подписывался на новую программу. Один, другой, десятый, сотый... Equity Funding продавала больше сотни «пакетов» в месяц. Но вот чудеса: количество клиентов росло, зато прибыль у компании не появлялась! Чти за чертовщина?
Энергичному Стенли Гольдблюму понадобилось больше двух лет, чтобы представить во всей полноте, какую страшную бомбу замедленного действия подложил под него Гордон Мак-Кормик; его пакет оказался мертворожденным! Все в нем было замечательно, клиенты были довольны, доходы компании росли как на дрожжах, а вот прибыли не было! Не то, чтобы мало, ее не было вообще, более того: каждый год выходил еще и убыток! При этом штат компании разрастался, зарплаты Стенли и Майкла были не маленькие. Получалось, что Equity Funding жила в долг и проедала сегодня деньги, которые должны поступить только завтра. Такой подлости от Гордона Мак-Кормика Гольдблюм не ожидал! «Ну, зараза, — закипел Стенли, — я тебе покажу!»
Понеслось!
«Показать» Гольдблгом решил в тот самый момент, когда его компания, чьи акции вот уже год торговались на Нью-йоркской Фондовой бирже, готовилась к очередному представлению Q10 — квартального отчета. От всех предыдущих этот отличался особо невзрачными показателями: замедление продаж «пакетов», рост расходов, еще большее снижение доходов. «Этот Q10 мы не переживем», — сказал Стенли Майклу Риордану. Майкл лукаво улыбнулся; «Я тебя умоляю, Гольдблюм. Ты знаешь, что нужно делать».
Майкл и в самом деле знал: он вызвал к себе главного бухгалтера, парня своего в доску, и сказал: «Меняй к чертовой матери счета дебиторов. Это раз. Увеличь размер полученных комиссионных от продажи наших „пакетов“ процентов так на 120-140. Это два. Ну и, вычеркни из пассива все обязательства по всем кредитам квартала. Это три».
— Как это — вычеркни?! — главбух от неожиданности присел,
— Ручками, старичок, ручками. Или они у тебя под другое заточены? — сострил Стенли.
Гольдблюму сильно повезло с главным бухгалтером. Другой бы на месте последнего перепугался до смерти и тут же подал в отставку. А то и хуже: настучал бы, куда надо. Однако бесподобный коммуникационный дар Стенли шел рука об руку с талантом подбирать «правильных» сотрудников. Скажу больше, гомерического размера воровство в Equity Funding продолжалось десять лет! Десять лет на глазах десятков аудиторов, независимых проверяльщиков, журналистов и аналитиков Уолл-стрита в Equity Funding творились ТАКИЕ приписки и махинации, что, когда все это всплыло наружу, у общественности волосы даже не встали дыбом, а сразу выпали. Самое потрясающее, что в откровенном криминале были задействованы не два, не три, не десять, а более СТА человек. Так вот: за эти десять лет НИ ОДИН сотрудник Equity Funding не донес на родную компанию. Достижение, достойное книги рекордов Гиннеса! И это при том, что с раннего детства каждый американский гражданин приучается стучать направо и налево по всякому правому и неправому поводу: на любом американском хайвэе красуется плакат, призывающий стать героем (именно так — be a hero)) — набрать указанный телефонный номер и — заложить соседа по трафику — нарушителя скоростного режима.
А вот главбух не заложил. И спорить с президентом компании тоже не стал. Из кабинета Гольдблюма он вышел в приподнятом настроении: «Эх, зажигаем!» — крутилось в голове бухгалтера, пока он правил проводку за проводкой по всей перекрестной отчетности.
Q10 от Equity Funding произвел фурор на рынке. Новаторская компания — такая редкость для предельно консервативного страхового сектора — да к тому же с рекордными показателями роста! Вот она, горячая акция. За месяц капитализация фирмы Гольдблюма практически удвоилась — результат превзошел даже самые смелые ожидания.
Маленькая ложка дегтя в радужной бочке меда Equity Funding образца 1965 года: липовые проводки в бухгалтерии хоть и украшали квартальные отчеты, но сами по себе, к сожалению, денег не приносили! А как же без денег-то? Нельзя ж до бесконечности продавать акции родной компании (хотя Стенли Гольдблюм занимался этим неблаговидным, с точки зрения управленческой этики, делом на протяжении всей своей карьеры). Сам Гольдблюм, как уже знает читатель, ни до чего самостоятельно додуматься не умел, поэтому начался мучительный поиск нового Гордона Мак-Кормика, способного на гениальное прозрение.
Гениальная идея Левина
Случай подвернулся в январе 1969 года, когда Майкл Риордан нашел свою фантасмагорическую смерть в грязевом оползне, который глубокой ночью смыл с лица земли председателя правления Equity Funding вместе с его роскошным особняком в элитном пригороде Лос-Анджелеса Брентвуде. Стенли Гольдблюм тут же занял пост усопшего товарища, совместив его с президентским креслом. Своим первым приказом он назначил Фреда Левина исполнительным вице-президентом, ответственным за операции по страхованию жизни.
К Левину Гольдблюм присматривался уже два года, однако Майкл Риордан на дух не выносил шустрого, наглого и самодовольного Фреда. Поэтому председатель правления компании был категорически против назначения Левина на ключевой пост в Equity Funding. Теперь же, когда Риордан навеки растворился в селевом потоке, руки Гольдблюма оказались развязанными.
Левин был омерзительным существом, прославившимся публичными унижениями подчиненных и показательными увольнениями «прямо на месте» под слезный и инфарктный аккомпанемент. При этом Левин был гениальным мастером «хуцпа» — наглого и дерзкого схемотворчества, знакомого нашим читателям по истории Майкла Милкена.
Внешним проявлением хуцпа-творчества Левина стал феноменальный взлет Equity Funding в экономической табели о рангах. За три года его гешефтов активы компании достигли 500 миллионов долларов против 9 на момент выхода Equity Funding на биржу. Средний годовой доход составил 26 миллионов (опять же — в сравнении с 620 тысячами). В 1972 году подавляющее большинство биржевых аналитиков признало акции Equity Funding самой привлекательной инвестицией из более 500 компаний финансового и страхового сектора.
Главное изобретение Левина — продажа страховых полисов липовым клиентам. И в отличие от липовых бухгалтерских проводок Гольдблюма махинации Левина приносили целое состояние. Хотя гениальная идея Фреда не столько мудрена, как «фирменные пакеты» Мак-Кормика, однако и она требует своего объяснения.
Ключ к разгадке — в практике вторичного страхования, широко распространенной в данном секторе рынка. Для того чтобы снизить риск единовременной выплаты крупных премиальных, а также для получения быстрой наличности страховые компании часто перепродают полисы своим смежникам. При типичной сделке вторичного страхования компания, продающая полис, получает от перестраховщика 1 доллар 80 центов за каждый доллар страховой премии. Эти лишние 80 центов почти целиком идут на покрытие расходов, которые компания-продавец понесла в первый год обслуживания страхового полиса, а то, что остается, позволяет получить небольшую прибыль. В последующие годы компания-продавец получает по 10 центов с каждого доллара страховой премии, а 90 центов забирает себе перестраховщик. За эти 10 центов компания-продавец обязуется вести всю бухгалтерию по данному страховому полису, а также обслуживать клиента и удовлетворять его претензии и жалобы. Выгода перестраховщика в сделках подобного типа как раз и заключается в этих 90 центах ежегодных выплат по страховому полису, который она, собственно, не обслуживает (эти обязательства лежат на компании-продавце, за что та берет свои 10 центов). Риск перестраховщика — разумеется, наступление страхового случая.
Итак, гениальный ход Фреда Левина: Equity Funding лепит левых несуществующих клиентов, оформляет на них страховые полисы, а затем перепродает эти полисы смежникам, получая чистыми по 80 центов с каждого доллара премии. В последующие годы планируется выплачивать перестраховщику его 90 центов с каждого доллара за счет штамповки новых липовых полисов либо оформления страхового случая — то есть «смерти» виртуального застрахованного лица.
Ну, разве это не гениально? Еще бы!
Закипела работа, однако почти сразу процесс столкнулся с серьезными техническими затруднениями. Одно дело создать файл для десятка застрахованных лиц, совсем другое — обработать 64 тысячи полисов в год! Требовалась срочная автоматизация производства. 2 ноября 1970 года талантливый сотрудник Equity Funding из числа посвященных в таинства Гольдблюма - Левин получил ответственное задание: срочно написать компьютерную программу для автоматического создания липовых страховых полисов на общую сумму 430 миллионов долларов в год и общей премией в 5 с половиной миллионов долларов. В следующем году, после удачной перестраховки нескольких тысяч страховых полисов, понадобилась программа для генерации страховых случаев — процесс, получивший на внутреннем сленге компании название «мочилова» (kil!-off) виртуальных клиентов.
Ничего не подозревающие смежники Equity Funding считали за честь перекупить полисы «любимицы Уолл-стрита», поэтому с ними до поры до времени никаких проблем не возникало. Главная головная боль — это многочисленные аудиторы. Для борьбы с ними в Equity Funding было создано специальное подразделение...
Сначала было так: мальчик из очень необеспеченной семьи трудится от рассвета до заката на мясокомбинате (клерком в офисе, разумеется). Потом стало так; Equity Funding Corporation — чудо Уолл-стрита, признанное журналом Fortune самой быстроразвивающейся финансовой корпорацией Америки. А уже через год обернулось так: 64 тысячи фальшивых сделок на сумму 2 миллиарда долларов, подделанных облигаций на 25 миллионов долларов и 100 миллионов исчезнувших активов.
В начале было Слово...
... и слово было у Бога, и этим Богом был, конечно же, не Стенли Гольдблюм. Стенли Гольдблюм вообще не дружил со Словом, в смысле, что был хронически не способен генерировать оригинальные идеи. Зато Стенли был вертлявый и юркий, как хорек, умел за тридцать минут перезнакомиться с дюжиной незнакомых людей и успеть убедить их в том, что для их же собственного блага им следует немедленно заложить родную маму.
С таким талантом Стенли, разумеется, нечего было делать на мясокомбинате, потому как с освежеванных коров много не слупишь. В учебных заведениях Стенли тоже не прижился: вокруг все читали книжки, а Гольдблюм книжек не любил. Он любил улицу, где провел свои детство, отрочество и юность. На улице он образовывался, дрался, выпивал, покуривал травку, заводил приятелей и крутил шуры-муры с беспроблемными девахами.
Вылетев из колледжа и сбежав с мясокомбината, Стенли Гольдблюм нашел себя в самом правильном месте: страховом агентстве. Стенли сразу же выбрал беспроигрышное направление — страхование жизни, здесь его таланты расцвели пышным цветом. Он отлавливал обывателя прямо на улице, на скамейках в парке, в кафе, барах и закусочных. Бесцеремонно подсаживался рядом и заговаривал тоном, не допускающим ослушания.
Жертве даже в голову не приходило, что можно прямо с порога послать непрошеного собеседника к чертовой матери - Стенли не давал опомниться: «Вы знаете, я только что проезжал по 17-й улице и на перекрестке 26-й авеню случилась жуткая авария! Семь трупов! Говорят, у водителя „бьюика“, кажется, его звали Джерри, знаете, толстый такой, лысоватый, лет пятидесяти (тут Стенли вставлял почти зеркальное описание своего собеседника), осталась старая мамочка, парализованная старушка, уже семь лет как в инвалидной коляске, знаете, с такими большими колесами на спицах, жена тоже осталась, кстати, на девятом месяце беременности, ну, и четверо детишек, ясное дело. Сразу после аварии бедняга вылетел через лобовое стекло и воткнулся в фонарный столб — мозги расплескались на 20 футов по кругу!»
Прибалдевшему слушателю Стенли делалось не на шутку плохо, он серел, белел, под конец синел, едва сдерживая рвотные позывы. При любом раскладе его воля была парализовала. Довольный произведенным эффектом Стенли Гольдблюм неожиданно хлопал себя по коленкам, медленно откидывался па спинку стула, а затем молниеносным движением выбрасывал свое тело по направлению к собеседнику. Жертве резкий бросок Стенли напоминал полет Джерри к последнему в своей жизни фонарному столбу. Стенли великодушно протягивал руку помощи: «Я откуда знаю все эти подробности? Не далее как неделю назад Джерри заходил в мой офис и оформил страховку на 20 тысяч долларов. Обычно наш полис рассчитан только на 5 тысяч, но Джерри мне очень понравился, знаете, такое открытое добродушное лицо, глаза голубые-голубые, чистые-чистые... Как вспомню, что полчаса назад видел эти глаза на асфальте... Ужас какой-то! Ну, так вот: мне Джерри жутко понравился, и я предложил ему потрясающий страховой план, который мы резервируем только для vip-кииентов. Между прочим, на этом плане у нас сидят Джек Леммоп и Фрэнк Синатра! Да... Одно утешает: Джерри теперь спокоен на небесах: его дорогую мамочку не сдадут в богадельню, а жене не придется рожать на улице. Думаю, денег хватит даже на колледж для младшенького Айзика».
В этом месте Стенли мастерил мечтательную физиономию, глаза его затягивались трогательной пленкой, он смахивал украдкой (так, чтоб всем было видно) скупую мужскую слезу, потом делал вид, что неожиданно вспомнил о чем-то важном, поднимался и рассеянно тряс руку собеседнику (который и не думал ее протягивать): «Да... Жизнь — штука неожиданная. Никогда не знаешь, удастся ли дожить до вечера. Всего вам доброго!» В девяти случаев из десяти Стенли не успевал сделать и десяти шагов, как в спину ему несся вопль отчаяния: «Подождите! Пожалуйста, подождите!»
По вечерам, оттягиваясь в баре с сослуживцами, Стенли устраивал пари: «Ребята, видите кабана, ну, того, что сиди в углу бара, обливается потом и глушит пятую пинту пива? Готов поспорить, этот хряк— железная „трехшаговка“! Стенли отправлялся к случайной жертве, и — точно: в конце представления тот окликал страхоника-виртуоза уже на третьем шагу.
Так бы и жил Стенли Гольдблюм дальше: помаленьку страховал обывателей, потягивал пивко, лысел и приближался к спокойной пенсионной старости. Забегая вперед, скажу, что, наверное, такой расклад событий был бы для него наилучшим, но... Одно маленькое «но» не давало покоя Стенли Гольдблюму: ему очень хотелось быть богатым. Да, так вот просто и незамысловато: чтоб деньги капали со всех сторон и постоянно. Увы, работая на чужого дядю, богатым стать трудно. А для своего дела нужно как раз то самое Слово с большой буквы, с которым у Стенли не сложилось. Тогда Стенли Гольдблюм стал внимательно присматриваться и прислушиваться: если повезет, то удастся сесть на хвост какому-нибудь изобретательному фраеру!
И фраер не заставил себя долго ждать. Им оказался Гордон Мак-Кормяк, сослуживец Стенли по страховой компании. Гордон был гениальным ирландским выпивохой и шалопаем: он фонтанировал сногсшибательные идеи, с которыми сам ничего не мог поделать. Как-то раз, после очередной тяжелой попойки. Гордон Мак-Кормик придумал совершенно новый, доселе не ведомый финансовый инструмент.
Обывателям нравится повторять одну глупость: «Все гениальное — просто!» Ну да, конечно. Непонятно только, почему вокруг так мало гениев. Идея Мак-Кормика, слава богу, простой не была, потому-то до нее никто и не мог додуматься, в том числе и Стенли Гольдблюм. Правда, история партнерства двух страховых агентов наглядно демонстрирует, что в бизнесе гениальность — дело десятое.
Схема Мак-Кормика
Вот что придумал Гордон Мак-Кормик. Какими бы привлекательными ни казались условия страхового полиса, они всегда будут отпугивать подавляющее большинство людей, которых просто-напросто не устраивает дилемма: взносы нужно платить сейчас, а компенсация наступит только после смерти! На такую схему покупаются только большие альтруисты, типа нашего Джерри из «бьюика», который готов был пойти на все ради своих дорогих родственников. Гордон придумал, как можно страховать жизнь, не внося ни единого цента! Для этого ему понадобилось соединить две, на первый взгляд, несовместимые вещи: страховой полис и акции паевого фонда, Выглядело это так:
- Клиент приобретает долю в паевом фонде.
- Клиент подбирает приглянувшуюся ему программу страхования своей жизни.
- Клиент берет кредит под залог своей доли в паевом фонде и выплачивает из него ежегодную страховую премию.
- Через 10 лет клиент погашает задолженность по кредиту вместе с процентами, продав по текущей себестоимости либо свой страховой полис, либо акции паевого фонда.
- Все деньги, что удастся выручить за счет удорожания активов (акций паевого фонда и самого страхового полиса) сверх выплат по полису и кредиту, составят дополнительный доход клиента.
Вторая гениальная идея Гордона Мак-Кормика заключалась в том, что по всем пунктам схемы клиент должен получать удовлетворение из одних рук! Иными словами, нужно создать компанию, которая будет управлять и паевым фондом, и страховыми полисами, и кредитованием клиентов.
Стенли Гольдблюм выслушал соображения Гордона Мак-Кормика и загорелся не на шутку. Отдадим должное нашему герою: одно дело — пусть и гениальная, но голая идея, другое — ее практическое воплощение. Гордон Мак-Кормик, как мы уже сказали, фонтанировал идеи, но реализовывать ничего не умел. И тут как нельзя кстати оказались коммуникационные таланты Гольдблюма. Он развил бешеную деятельность, обегал сотни своих клиентов, знакомых, соседей, родственников и знакомых родственников соседей и уже через две недели насобирал нужную сумму для запуска проекта.
Новую компанию назвали Equity Funding Corporation. В состав учредителей пошли четыре человека с равными долями; Стенли Гольдблюм привлек своего близкого кореша Майкла Риордана, а Гордон Мак-Кормик притащил до кучи своего собутыльника, имя которого в анналах истории не сохранилось. На дворе стоял 1960-й год.
Жестокая ирландская месть
С самого начала дело пошло туго. Гениальный Гордон весь день сидел в офисе и продолжал по привычке генерировать идеи на брудершафт со своим ирландским приятелем. Бегали большей частью Стенли и Майкл. Так они пробегали месяц, два, три, шесть, а потом устали, присели передохнуть, переглянулись и... поняли друг друга без слов.
Через неделю Гордон Мак-Кормик по-прежнему продолжал генерировать идеи, но только делая это не в офисе, а у себя дома: из Equity Funding его выдавили, причем на пару с приятелем. Какие рычаги задействовали Гольдблюм и Риордан, чтобы заставить двух остальных учредителей подписать договор о выходе из компании, какие отступные или угрозы пустили в ход — нам не дано знать. Известно лишь, что к 1961 году у кормила Equity Funding стояли только двое: президент компании Стенли Гольдблюм и председатель правления Майкл Риордан.
Избавившись от балласта партнеров, воодушевленные удвоившимися в одночасье долями, друзья ринулись в бой с новыми силами. Продажи фирменного «пакета» (паевой фонд плюс страховой полис) шли очень бойко, ведь схема Мак-Кормика открывала самый короткий путь к сердцам обывателей: путь халявы! Первым делом Стенли окучил практически всю свою клиентуру, которую наработал в страховой компании. Подобная практика переманивания бизнеса считается в Америке не только малоэтичной, но и подсудной, однако — what the fuck?! Диалог складывался примерно таким образом:
— Приветствую вас, мистер Пикквик! Как жена, как дети?
— Вашими молитвами, мистер Гольдблюм, вашими молитвами.
— Вам еще не разонравилась ваша страховка?
— Конечно, не разонравилась! Вы ведь сами говорили, что выкроили для меня самое горячее дельце. Как у Синатры.
— Что я вам скажу, мистер Пикквик... Я все это время не переставал думать о вас, и мне показалось: наш страховой полис, он — того, он ведь денег стоит. А между тем лежит без дела. Так не годится. Деньги должны работать.
— ???
— Так вот, мистер Пикквик. Я придумал, как заставить ваш полис работать на нас, причем не просто самоокупаться, но и приносить дополнительную прибыль!
И дальше клиенту излагалась фирменная схема, которую толкала Equity Funding. Клиент с воодушевлением подписывался на новую программу. Один, другой, десятый, сотый... Equity Funding продавала больше сотни «пакетов» в месяц. Но вот чудеса: количество клиентов росло, зато прибыль у компании не появлялась! Чти за чертовщина?
Энергичному Стенли Гольдблюму понадобилось больше двух лет, чтобы представить во всей полноте, какую страшную бомбу замедленного действия подложил под него Гордон Мак-Кормик; его пакет оказался мертворожденным! Все в нем было замечательно, клиенты были довольны, доходы компании росли как на дрожжах, а вот прибыли не было! Не то, чтобы мало, ее не было вообще, более того: каждый год выходил еще и убыток! При этом штат компании разрастался, зарплаты Стенли и Майкла были не маленькие. Получалось, что Equity Funding жила в долг и проедала сегодня деньги, которые должны поступить только завтра. Такой подлости от Гордона Мак-Кормика Гольдблюм не ожидал! «Ну, зараза, — закипел Стенли, — я тебе покажу!»
Понеслось!
«Показать» Гольдблгом решил в тот самый момент, когда его компания, чьи акции вот уже год торговались на Нью-йоркской Фондовой бирже, готовилась к очередному представлению Q10 — квартального отчета. От всех предыдущих этот отличался особо невзрачными показателями: замедление продаж «пакетов», рост расходов, еще большее снижение доходов. «Этот Q10 мы не переживем», — сказал Стенли Майклу Риордану. Майкл лукаво улыбнулся; «Я тебя умоляю, Гольдблюм. Ты знаешь, что нужно делать».
Майкл и в самом деле знал: он вызвал к себе главного бухгалтера, парня своего в доску, и сказал: «Меняй к чертовой матери счета дебиторов. Это раз. Увеличь размер полученных комиссионных от продажи наших „пакетов“ процентов так на 120-140. Это два. Ну и, вычеркни из пассива все обязательства по всем кредитам квартала. Это три».
— Как это — вычеркни?! — главбух от неожиданности присел,
— Ручками, старичок, ручками. Или они у тебя под другое заточены? — сострил Стенли.
Гольдблюму сильно повезло с главным бухгалтером. Другой бы на месте последнего перепугался до смерти и тут же подал в отставку. А то и хуже: настучал бы, куда надо. Однако бесподобный коммуникационный дар Стенли шел рука об руку с талантом подбирать «правильных» сотрудников. Скажу больше, гомерического размера воровство в Equity Funding продолжалось десять лет! Десять лет на глазах десятков аудиторов, независимых проверяльщиков, журналистов и аналитиков Уолл-стрита в Equity Funding творились ТАКИЕ приписки и махинации, что, когда все это всплыло наружу, у общественности волосы даже не встали дыбом, а сразу выпали. Самое потрясающее, что в откровенном криминале были задействованы не два, не три, не десять, а более СТА человек. Так вот: за эти десять лет НИ ОДИН сотрудник Equity Funding не донес на родную компанию. Достижение, достойное книги рекордов Гиннеса! И это при том, что с раннего детства каждый американский гражданин приучается стучать направо и налево по всякому правому и неправому поводу: на любом американском хайвэе красуется плакат, призывающий стать героем (именно так — be a hero)) — набрать указанный телефонный номер и — заложить соседа по трафику — нарушителя скоростного режима.
А вот главбух не заложил. И спорить с президентом компании тоже не стал. Из кабинета Гольдблюма он вышел в приподнятом настроении: «Эх, зажигаем!» — крутилось в голове бухгалтера, пока он правил проводку за проводкой по всей перекрестной отчетности.
Q10 от Equity Funding произвел фурор на рынке. Новаторская компания — такая редкость для предельно консервативного страхового сектора — да к тому же с рекордными показателями роста! Вот она, горячая акция. За месяц капитализация фирмы Гольдблюма практически удвоилась — результат превзошел даже самые смелые ожидания.
Маленькая ложка дегтя в радужной бочке меда Equity Funding образца 1965 года: липовые проводки в бухгалтерии хоть и украшали квартальные отчеты, но сами по себе, к сожалению, денег не приносили! А как же без денег-то? Нельзя ж до бесконечности продавать акции родной компании (хотя Стенли Гольдблюм занимался этим неблаговидным, с точки зрения управленческой этики, делом на протяжении всей своей карьеры). Сам Гольдблюм, как уже знает читатель, ни до чего самостоятельно додуматься не умел, поэтому начался мучительный поиск нового Гордона Мак-Кормика, способного на гениальное прозрение.
Гениальная идея Левина
Случай подвернулся в январе 1969 года, когда Майкл Риордан нашел свою фантасмагорическую смерть в грязевом оползне, который глубокой ночью смыл с лица земли председателя правления Equity Funding вместе с его роскошным особняком в элитном пригороде Лос-Анджелеса Брентвуде. Стенли Гольдблюм тут же занял пост усопшего товарища, совместив его с президентским креслом. Своим первым приказом он назначил Фреда Левина исполнительным вице-президентом, ответственным за операции по страхованию жизни.
К Левину Гольдблюм присматривался уже два года, однако Майкл Риордан на дух не выносил шустрого, наглого и самодовольного Фреда. Поэтому председатель правления компании был категорически против назначения Левина на ключевой пост в Equity Funding. Теперь же, когда Риордан навеки растворился в селевом потоке, руки Гольдблюма оказались развязанными.
Левин был омерзительным существом, прославившимся публичными унижениями подчиненных и показательными увольнениями «прямо на месте» под слезный и инфарктный аккомпанемент. При этом Левин был гениальным мастером «хуцпа» — наглого и дерзкого схемотворчества, знакомого нашим читателям по истории Майкла Милкена.
Внешним проявлением хуцпа-творчества Левина стал феноменальный взлет Equity Funding в экономической табели о рангах. За три года его гешефтов активы компании достигли 500 миллионов долларов против 9 на момент выхода Equity Funding на биржу. Средний годовой доход составил 26 миллионов (опять же — в сравнении с 620 тысячами). В 1972 году подавляющее большинство биржевых аналитиков признало акции Equity Funding самой привлекательной инвестицией из более 500 компаний финансового и страхового сектора.
Главное изобретение Левина — продажа страховых полисов липовым клиентам. И в отличие от липовых бухгалтерских проводок Гольдблюма махинации Левина приносили целое состояние. Хотя гениальная идея Фреда не столько мудрена, как «фирменные пакеты» Мак-Кормика, однако и она требует своего объяснения.
Ключ к разгадке — в практике вторичного страхования, широко распространенной в данном секторе рынка. Для того чтобы снизить риск единовременной выплаты крупных премиальных, а также для получения быстрой наличности страховые компании часто перепродают полисы своим смежникам. При типичной сделке вторичного страхования компания, продающая полис, получает от перестраховщика 1 доллар 80 центов за каждый доллар страховой премии. Эти лишние 80 центов почти целиком идут на покрытие расходов, которые компания-продавец понесла в первый год обслуживания страхового полиса, а то, что остается, позволяет получить небольшую прибыль. В последующие годы компания-продавец получает по 10 центов с каждого доллара страховой премии, а 90 центов забирает себе перестраховщик. За эти 10 центов компания-продавец обязуется вести всю бухгалтерию по данному страховому полису, а также обслуживать клиента и удовлетворять его претензии и жалобы. Выгода перестраховщика в сделках подобного типа как раз и заключается в этих 90 центах ежегодных выплат по страховому полису, который она, собственно, не обслуживает (эти обязательства лежат на компании-продавце, за что та берет свои 10 центов). Риск перестраховщика — разумеется, наступление страхового случая.
Итак, гениальный ход Фреда Левина: Equity Funding лепит левых несуществующих клиентов, оформляет на них страховые полисы, а затем перепродает эти полисы смежникам, получая чистыми по 80 центов с каждого доллара премии. В последующие годы планируется выплачивать перестраховщику его 90 центов с каждого доллара за счет штамповки новых липовых полисов либо оформления страхового случая — то есть «смерти» виртуального застрахованного лица.
Ну, разве это не гениально? Еще бы!
Закипела работа, однако почти сразу процесс столкнулся с серьезными техническими затруднениями. Одно дело создать файл для десятка застрахованных лиц, совсем другое — обработать 64 тысячи полисов в год! Требовалась срочная автоматизация производства. 2 ноября 1970 года талантливый сотрудник Equity Funding из числа посвященных в таинства Гольдблюма - Левин получил ответственное задание: срочно написать компьютерную программу для автоматического создания липовых страховых полисов на общую сумму 430 миллионов долларов в год и общей премией в 5 с половиной миллионов долларов. В следующем году, после удачной перестраховки нескольких тысяч страховых полисов, понадобилась программа для генерации страховых случаев — процесс, получивший на внутреннем сленге компании название «мочилова» (kil!-off) виртуальных клиентов.
Ничего не подозревающие смежники Equity Funding считали за честь перекупить полисы «любимицы Уолл-стрита», поэтому с ними до поры до времени никаких проблем не возникало. Главная головная боль — это многочисленные аудиторы. Для борьбы с ними в Equity Funding было создано специальное подразделение...
