- Регистрация
- 27.10.18
- Сообщения
- 8
- Онлайн
- 0
- Сделки
- 0
- Нарушения
- 0 / 0
Социальная инженерия в международных отношениях
Специфика социально-инженерного подхода – в его стремлении воплотить в жизнь ту или иную теоретическую идею, практически организовать жизнь на началах, предлагаемых социальной теорией. Многие теоретические понятия и идеи часто используются в полемике и идеологических баталиях, но редко кто предлагает в качестве аргумента опытный образец жизни, построенный на выдвинутом тезисе. Ведь известно, что многие прекраснодушные теории, соблазнявшие целые поколения, порождали общественных монстров, от которых в ужасе отшатывались даже сами их авторы. Можно много рассуждать о роботах, а можно его и построить. Именно последним качеством практического воплощения и отличается социально-инженерный подход к организации общественной жизни.
Можно ли и в области международных отношений (МО) найти применение социальной инженерии? И если да, то как, каким образом одни субъекты МО будут реализовывать алгоритмы и технологии социальной инженерии на огороженном заборами и пограничными столбами пространстве иных субъектов МО? И что собственно можно трансформировать при таком дистанционном воздействии? Хотя, если вспомнить предыдущий период истории, нам всем памятна та настойчивость, с которой Запад пытался внушить всем идею о достигнутом западной цивилизацией торжестве идеи свободы. И немало преуспел в этом. По крайней мере, часть стран и народов резко изменила траекторию своего развития.
Рассмотрим, как могла бы помочь в анализе этого понятия социальная инженерия.
Свобода - это выражение естественного стремления людей к лучшей жизни, к реализации своих планов и способностей, к обеспечению своей материальной и духовной жизни, к повышению своего статуса и влияния в обществе. Но это естественное стремление людей часто используется элитами, в том числе представляющими иные страны, в своих экспансионистских планах. Для них свобода - это только одно из средств в вечной борьбе между различными частями элиты (или верховодящих групп) за власть и богатство.
Использование подобного оружия для достижения определённой цели возможно только с помощью народа и при определенном уровне его развития. Поэтому необходим предварительный этап распространения идей свободы, внедрения их важности в сознание народа, указания на то, «кто» и «что» препятствует их свободе, подготовка лидеров ( а возможно, и провокаторов), наивных и преданных идеям свободы последователей и т.д. Но такие люди нужны будут только в течение короткого времени, пока невидимые управляющие силы, обладающие реальной властью и богатством, заняты продвижением своей цели. После этого смелые лидеры, провокаторы, наивные и преданные идеям простаки не нужны и превращаются в ненужную амбициозную массу, подлежащую ликвидации. Этот процесс позже увенчивается афоризмом: «революция пожирает своих детей».
Таково приблизительное проектное рассмотрение свободы как инженерного инструмента. Каков же опытный образец?
Начиная, приблизительно, с эпохи с французской революции в западных обществах высокую ценность приобретает понятие свободы. О ней поют восторженные песни и за нее идут на смерть. Но странным образом, те, кто энергичней всего провозглашал свободу и приближал ее ценой жизни, самыми первыми и шли на эшафот. В результате почти вся французская аристократия и интеллигенция так и не увидели свободы. Они были беспощадно истреблены. То же самое повторялось почти во всех последующих революциях. Так что же это за коварное понятие, отправляющее на тот свет прежде всего своих сторонников?
Она предоставляла им свободу инстинктов, свободу поквитаться с уступившей власть частью элиты, свободу от человеческой культуры и социальных норм. Но сегодня эта технология свободы крепко засела уже и в современных западо-ориентированных странах и плодит от поколения к поколению почитателей культа свободы как новой формы идолопоклонничества.
Проясним четче международный и инженерный аспект этого культа
Чем более получат свободу в той или иной стране наиболее невежественные сообщества, тем менее устойчиво это общество во всех своих решениях, тем легче будет возбудить страсти и свалить это конкурентное или неудобное государство парой-тройкой соблазнительных идей свободы, обещающих им материальный рай, или минимум, социализм. А главным препятствием к этому раю объявляется, как правило, государство, правительство, руководство, и просто начальник, а на худой конец, сгодится даже мигрант. Поскольку рай ожидается уже на следующее утро, к вечеру люди взвинчены и начинают рычать на всех. Так, ночью волк поднимает голову и начинает выть на луну.
Человечество долгим тернистым и отчаянным путем, через многие жертвы продвигается к разуму, к культуре, к самосовершенствованию,... и вдруг так легко дичает на протяжении нескольких лет, опускаясь в глубины животной алчности. Сдобренные свежевыпеченными понятиями с цивилизационной начинкой, эти технологии возбуждения свободы вносятся в арсенал международной политики, и преподносятся студентам, прилежно изучающим методы … провоцирования дестабилизации в обществе.
Понятием свободы сегодня кормят уже детей в садах и школах
Что оно дает детям, не успевшим еще вобрать в себя необходимые постулаты этики и морали? Оно дает право огрызаться на каждый упрек в нарушении социальных норм, право мстить за «нарушенную» свободу, право игнорировать права других. Не имеем ли мы дело с подготовкой к очередной дестабилизации? Так куда движется человечество с ростом свободы? Вперед, или назад? Кто ответственен за эту технологию и всемерное поощрение животного начала в людях, потенциально не вызывающих сначала опасения? Всем известно, что попытки государственного переворота всегда сопровождаются освобождением заключенных. А им не надо указывать, кто виноват в их неволе.
Эта технология действует всюду в западо-зависимых странах
Чем более то или иное учреждение или вуз подпадает под влияние западных идей, тем большую дозу свободы получают малообразованные слои и с большей непреклонностью лезут на высокие позиции. Через некоторые время обнаруживается, что эксперты, профессора и ученые становятся расходным материалом для администраторов – а последние становятся местной элитой – это всякие завбюро, завхозяйством, ключники, все секретарши и т.д. Даже учебный процесс начинает вершиться так, как им удобней. А поскольку вершины разума им неведомы, они по простоте уверены, что все только спят и видят, как украсть лишнюю копейку. Поэтому они окружают преподавателей тройным кольцом соглядатаев, записывают их слова и лекции в надежде на компромат, перегружают их посторонними мелочными и пустопорожними отчетами и рады, что им удалось унизить этот высоколобый «профессорат». Профессора уезжают за рубеж, качество образования падает, студенты обходят этот вуз стороной, а неуемная администрация льет в платочек слезы – нет денег, все перестали учиться.
Поставим проблему шире – речь идет о понятии «свободы», его роли в МО, их воздействии на формирование обществ и возможности дозирования этого понятия в социально-инженерных целях. Не отвергая позитивное содержание понятия свободы, поставим акцент на конкретном его использовании. Предположим, что у вас есть свобода, как вы ее используете?
На этот вывод наводят развитые в этой сфере математические модели и формулы.
Если у человека узкий кругозор и минимальный набор реакций и присущих ему действий, тем меньше получит общество от повторения того, что у него уже есть и проявлено. Большая свобода ему и не требуется, поскольку на нее у него нет адекватных ответов.
И наоборот, если человек широко развит, у него есть непроявленные еще, но проработанные в индивидуальном ключе потенциальные степени свободы, которые могут благотворно сказаться на расширении круга возможных взаимодействий, а значит и на развитии общества.
Дерево должно долго расти, прежде чем принесет свои плоды. Чтобы обогатить общество новым полезным начинанием, не один десяток лет приходится учиться.
Если подойти к этому вопросу с точки зрения внутренней напряженности общества, то несвободное состояние, прежде всего, людей образованных и созидательных, а иногда и только их, является серьёзным источником бедности и конфликтов между слоями, вследствие чего растет и нестабильность в обществе. Сначала надо привить эти качества созидания людям, а потом предоставлять им свободу.
В ином случае поведение социальной системы соответствует следующей цепочке переходов: экономическая свобода без дополнительных социальных ограничителей порождает индивидуальное богатство, которое может быть сохранено только при протекторате власти, а потому становится потенциальным конкурентом власти, и по этой причине эквивалентно власти, и со временем и становится и самой властью. Но если не было социальных и культурных ограничителей вначале, то откуда они возьмутся потом?
В этих условиях, основная проблема общества заключается в том, чтобы гармоничным образом согласовать между собой две основные тенденции, связанные с либерализацией жизнедеятельности людей: то есть, с целью повышения благосостояния народа дать людям больше свободы и прав, научить их созиданию, но в то же время с помощью законов регулировать риски, связанные с политическими свободами.
Помимо того, множество социальных и исторических фактов свидетельствуют, что избыток свободы и открытости в определенных условиях и для некоторых обществ приводит к напряжённости и неустойчивости общества.
Более точно, и с позиций социальной инженерии, можно констатировать, что те народы или общества, которые имеют более высокий уровень агрессии во внутренних взаимоотношениях, должны довольствоваться меньшими свободами для обеспечения относительного минимума напряжённости внутри общества. Или, что то же самое, в целях обеспечения относительного максимума устойчивости общества, они должны быть ограничены в ряде свобод.
Понятие свободы обретает этим путем, как минимум, свою степень, некую дозированность и адресность вместе с сопутствующим качеством объекта приложения. Таким образом, мы приходим к необходимости разработки шкалы свободы, ее операционализации во множестве конкретных исследуемых контекстов, ее измерения при помощи количественных формул и фиксации последующих изменений в изучаемой области.
Естественно, все подобные заключения должны учитывать контекст и должны сочетаться с разнообразием стран, их размеров, культур, разными менталитетами живущих в этих странах народов, их традициями и многими другими факторами. Таким образом, первым вкладом социальной инженерии выступает то, что она помогает переформулировать классическую проблему общественного развития. Связанная с повышением благосостояния людей она, оказывается, не столь однозначно подразумевает повышение свободы и открытости общества как самоцель развития. Скорее, она влечет нахождение в соответствии с ментальностью людей данного общества, той рациональной степени его свободы и открытости, при которых качество жизни людей и устойчивость общества достигают максимума. Т.е., проблема переходит из теоретической социологии в сферу социальной инженерии с ее методами нахождения экстремумов и последующей оптимизации социальной, организационной и иной энергии.
Специфика социально-инженерного подхода – в его стремлении воплотить в жизнь ту или иную теоретическую идею, практически организовать жизнь на началах, предлагаемых социальной теорией. Многие теоретические понятия и идеи часто используются в полемике и идеологических баталиях, но редко кто предлагает в качестве аргумента опытный образец жизни, построенный на выдвинутом тезисе. Ведь известно, что многие прекраснодушные теории, соблазнявшие целые поколения, порождали общественных монстров, от которых в ужасе отшатывались даже сами их авторы. Можно много рассуждать о роботах, а можно его и построить. Именно последним качеством практического воплощения и отличается социально-инженерный подход к организации общественной жизни.
Можно ли и в области международных отношений (МО) найти применение социальной инженерии? И если да, то как, каким образом одни субъекты МО будут реализовывать алгоритмы и технологии социальной инженерии на огороженном заборами и пограничными столбами пространстве иных субъектов МО? И что собственно можно трансформировать при таком дистанционном воздействии? Хотя, если вспомнить предыдущий период истории, нам всем памятна та настойчивость, с которой Запад пытался внушить всем идею о достигнутом западной цивилизацией торжестве идеи свободы. И немало преуспел в этом. По крайней мере, часть стран и народов резко изменила траекторию своего развития.
Рассмотрим, как могла бы помочь в анализе этого понятия социальная инженерия.
Свобода - это выражение естественного стремления людей к лучшей жизни, к реализации своих планов и способностей, к обеспечению своей материальной и духовной жизни, к повышению своего статуса и влияния в обществе. Но это естественное стремление людей часто используется элитами, в том числе представляющими иные страны, в своих экспансионистских планах. Для них свобода - это только одно из средств в вечной борьбе между различными частями элиты (или верховодящих групп) за власть и богатство.
Использование подобного оружия для достижения определённой цели возможно только с помощью народа и при определенном уровне его развития. Поэтому необходим предварительный этап распространения идей свободы, внедрения их важности в сознание народа, указания на то, «кто» и «что» препятствует их свободе, подготовка лидеров ( а возможно, и провокаторов), наивных и преданных идеям свободы последователей и т.д. Но такие люди нужны будут только в течение короткого времени, пока невидимые управляющие силы, обладающие реальной властью и богатством, заняты продвижением своей цели. После этого смелые лидеры, провокаторы, наивные и преданные идеям простаки не нужны и превращаются в ненужную амбициозную массу, подлежащую ликвидации. Этот процесс позже увенчивается афоризмом: «революция пожирает своих детей».
Таково приблизительное проектное рассмотрение свободы как инженерного инструмента. Каков же опытный образец?
Начиная, приблизительно, с эпохи с французской революции в западных обществах высокую ценность приобретает понятие свободы. О ней поют восторженные песни и за нее идут на смерть. Но странным образом, те, кто энергичней всего провозглашал свободу и приближал ее ценой жизни, самыми первыми и шли на эшафот. В результате почти вся французская аристократия и интеллигенция так и не увидели свободы. Они были беспощадно истреблены. То же самое повторялось почти во всех последующих революциях. Так что же это за коварное понятие, отправляющее на тот свет прежде всего своих сторонников?
Она предоставляла им свободу инстинктов, свободу поквитаться с уступившей власть частью элиты, свободу от человеческой культуры и социальных норм. Но сегодня эта технология свободы крепко засела уже и в современных западо-ориентированных странах и плодит от поколения к поколению почитателей культа свободы как новой формы идолопоклонничества.
Проясним четче международный и инженерный аспект этого культа
Чем более получат свободу в той или иной стране наиболее невежественные сообщества, тем менее устойчиво это общество во всех своих решениях, тем легче будет возбудить страсти и свалить это конкурентное или неудобное государство парой-тройкой соблазнительных идей свободы, обещающих им материальный рай, или минимум, социализм. А главным препятствием к этому раю объявляется, как правило, государство, правительство, руководство, и просто начальник, а на худой конец, сгодится даже мигрант. Поскольку рай ожидается уже на следующее утро, к вечеру люди взвинчены и начинают рычать на всех. Так, ночью волк поднимает голову и начинает выть на луну.
Человечество долгим тернистым и отчаянным путем, через многие жертвы продвигается к разуму, к культуре, к самосовершенствованию,... и вдруг так легко дичает на протяжении нескольких лет, опускаясь в глубины животной алчности. Сдобренные свежевыпеченными понятиями с цивилизационной начинкой, эти технологии возбуждения свободы вносятся в арсенал международной политики, и преподносятся студентам, прилежно изучающим методы … провоцирования дестабилизации в обществе.
Понятием свободы сегодня кормят уже детей в садах и школах
Что оно дает детям, не успевшим еще вобрать в себя необходимые постулаты этики и морали? Оно дает право огрызаться на каждый упрек в нарушении социальных норм, право мстить за «нарушенную» свободу, право игнорировать права других. Не имеем ли мы дело с подготовкой к очередной дестабилизации? Так куда движется человечество с ростом свободы? Вперед, или назад? Кто ответственен за эту технологию и всемерное поощрение животного начала в людях, потенциально не вызывающих сначала опасения? Всем известно, что попытки государственного переворота всегда сопровождаются освобождением заключенных. А им не надо указывать, кто виноват в их неволе.
Эта технология действует всюду в западо-зависимых странах
Чем более то или иное учреждение или вуз подпадает под влияние западных идей, тем большую дозу свободы получают малообразованные слои и с большей непреклонностью лезут на высокие позиции. Через некоторые время обнаруживается, что эксперты, профессора и ученые становятся расходным материалом для администраторов – а последние становятся местной элитой – это всякие завбюро, завхозяйством, ключники, все секретарши и т.д. Даже учебный процесс начинает вершиться так, как им удобней. А поскольку вершины разума им неведомы, они по простоте уверены, что все только спят и видят, как украсть лишнюю копейку. Поэтому они окружают преподавателей тройным кольцом соглядатаев, записывают их слова и лекции в надежде на компромат, перегружают их посторонними мелочными и пустопорожними отчетами и рады, что им удалось унизить этот высоколобый «профессорат». Профессора уезжают за рубеж, качество образования падает, студенты обходят этот вуз стороной, а неуемная администрация льет в платочек слезы – нет денег, все перестали учиться.
Поставим проблему шире – речь идет о понятии «свободы», его роли в МО, их воздействии на формирование обществ и возможности дозирования этого понятия в социально-инженерных целях. Не отвергая позитивное содержание понятия свободы, поставим акцент на конкретном его использовании. Предположим, что у вас есть свобода, как вы ее используете?
На этот вывод наводят развитые в этой сфере математические модели и формулы.
Если у человека узкий кругозор и минимальный набор реакций и присущих ему действий, тем меньше получит общество от повторения того, что у него уже есть и проявлено. Большая свобода ему и не требуется, поскольку на нее у него нет адекватных ответов.
И наоборот, если человек широко развит, у него есть непроявленные еще, но проработанные в индивидуальном ключе потенциальные степени свободы, которые могут благотворно сказаться на расширении круга возможных взаимодействий, а значит и на развитии общества.
Дерево должно долго расти, прежде чем принесет свои плоды. Чтобы обогатить общество новым полезным начинанием, не один десяток лет приходится учиться.
Если подойти к этому вопросу с точки зрения внутренней напряженности общества, то несвободное состояние, прежде всего, людей образованных и созидательных, а иногда и только их, является серьёзным источником бедности и конфликтов между слоями, вследствие чего растет и нестабильность в обществе. Сначала надо привить эти качества созидания людям, а потом предоставлять им свободу.
В ином случае поведение социальной системы соответствует следующей цепочке переходов: экономическая свобода без дополнительных социальных ограничителей порождает индивидуальное богатство, которое может быть сохранено только при протекторате власти, а потому становится потенциальным конкурентом власти, и по этой причине эквивалентно власти, и со временем и становится и самой властью. Но если не было социальных и культурных ограничителей вначале, то откуда они возьмутся потом?
В этих условиях, основная проблема общества заключается в том, чтобы гармоничным образом согласовать между собой две основные тенденции, связанные с либерализацией жизнедеятельности людей: то есть, с целью повышения благосостояния народа дать людям больше свободы и прав, научить их созиданию, но в то же время с помощью законов регулировать риски, связанные с политическими свободами.
Помимо того, множество социальных и исторических фактов свидетельствуют, что избыток свободы и открытости в определенных условиях и для некоторых обществ приводит к напряжённости и неустойчивости общества.
Более точно, и с позиций социальной инженерии, можно констатировать, что те народы или общества, которые имеют более высокий уровень агрессии во внутренних взаимоотношениях, должны довольствоваться меньшими свободами для обеспечения относительного минимума напряжённости внутри общества. Или, что то же самое, в целях обеспечения относительного максимума устойчивости общества, они должны быть ограничены в ряде свобод.
Понятие свободы обретает этим путем, как минимум, свою степень, некую дозированность и адресность вместе с сопутствующим качеством объекта приложения. Таким образом, мы приходим к необходимости разработки шкалы свободы, ее операционализации во множестве конкретных исследуемых контекстов, ее измерения при помощи количественных формул и фиксации последующих изменений в изучаемой области.
Естественно, все подобные заключения должны учитывать контекст и должны сочетаться с разнообразием стран, их размеров, культур, разными менталитетами живущих в этих странах народов, их традициями и многими другими факторами. Таким образом, первым вкладом социальной инженерии выступает то, что она помогает переформулировать классическую проблему общественного развития. Связанная с повышением благосостояния людей она, оказывается, не столь однозначно подразумевает повышение свободы и открытости общества как самоцель развития. Скорее, она влечет нахождение в соответствии с ментальностью людей данного общества, той рациональной степени его свободы и открытости, при которых качество жизни людей и устойчивость общества достигают максимума. Т.е., проблема переходит из теоретической социологии в сферу социальной инженерии с ее методами нахождения экстремумов и последующей оптимизации социальной, организационной и иной энергии.
